Тайна Большой Ящеры
Неподалеку от юго-западной границы Ленинградской области, на трассе, ведущей от Петербурга к Пскову, есть населенный пункт с необычным названием Большая Ящера. Лишь самые дотошные любители истории знают, что когда-то в этом селе находилась одна из любимых охотничьих резиденций Александра II. Корреспондент «МК» попытался выяснить, сохранилось ли что-то из «ящерского» царского наследия.
Нынешняя Большая Ящера в дореволюционные годы была просто Ящерой — по названию протекающей здесь реки. Государь-«освободитель» Александр II неоднократно приезжал в село, чтобы развлечься ружейным промыслом в окрестных лесах, богатых зверем.
Его высочество снайпер
Этот российский самодержец был едва ли не самым заядлым охотником из всех царей Романовых. Еще будучи подростком, старший сын Николая I приобщился к такому, как мы теперь сказали бы, хобби. Немало способствовали тому и явные стрелковые таланты наследника престола.
Судя по дневниковым записям Карла Мердера — воспитателя Александра, цесаревич освоил навыки стрельбы из ружья еще в 10-летнем возрасте. А вскоре значительно преуспел в данном искусстве.
К.Мердер: «Великий князь и Вьельгорский (его адъютант и камер-паж. — А.Д.) стреляют изрядно: из десяти выстрелов на пятидесяти шагах расстояния от доски не менее семи попадает в доску шириною в полтора аршина, из числа семи — большая часть в цель, имеющую 3/4 арш. (около 53 см. — А.Д.) в диаметре».
Особенно Александра Николаевича привлекала охота на медведя. Однако испытать такое удовольствие цесаревичу удалось далеко не сразу. Поначалу все его попытки отправиться на зимнюю медвежью охоту заканчивались неудачей: родители — император Николай Павлович и императрица Александра Федоровна — были категорически против, считая данное развлечение чрезвычайно опасным для здоровья и даже жизни своего старшего сына. Осуществить его давнюю мечту Александру помог министр государственных имуществ генерал Павел Дмитриевич Киселев. Будучи сам заядлым охотником, этот вельможа, пользовавшийся немалым авторитетом у царя, смог убедить его величество, что медвежью охоту с участием наследника престола подготовят и организуют на самом высоком уровне, в лесу будет обеспечена надежнейшая охрана цесаревича опытными егерями и высокородному участнику не грозит ни малейшая опасность.
Так великий князь и будущий царь Александр II смог, наконец, пережить все острые ощущения от медвежьего промысла, который затем стал для него самым предпочтительным из всех видов охоты.
В книге очерков «Императорская охота на Руси», подготовленной Николаем Кутеповым более века назад, читаем: «В 1847 году, 19 лет, он (цесаревич Александр Николаевич. — А.Д.) в первый раз охотится на медведя… и медвежья охота на всю жизнь становится его любимым развлечением. Каждый год в зимние месяцы раз в неделю государь совершал поездки в окрестности Петербурга, главным образом для охоты на медведей… Эти охоты производились как в ближайших местностях к Петербургу… так и в более отдаленных».
По свидетельствам приближенных лиц, регулярность подобных выездов царя на промысел нарушалась им лишь во время Великого поста: в первую его неделю и на Страстную седмицу император никогда не развлекал себя охотой, даже если ему обещали богатые трофеи.
Среди мест, облюбованных царем для зимних ружейных вылазок, было село Ящера (или, как еще его называли, Ящеры, Ящеро).
Н.Кутепов: «Государь… часто посещал для охоты Ящеры, большое село на почтовом тракте в 7 верстах от станции Дивенской Варшавской железной дороги. Ящеры окружены лесами… Медведи в этих лесах водились в большом количестве… В 1855–1862 гг. государь посещал Ящеры 2–3 раза в сезон… Последнее посещение Ящер относится к 26 января 1877 года. Государь останавливался здесь для ночлега не только тогда, когда охота предстояла в окрестностях Ящер, но и тогда, когда медведи обложены были дальше по линии Варшавской железной дороги. Проведя здесь ночь, государь утром ехал по железной дороге до станции Белой и других».
«Личный водитель» государя
Местоположение Ящеры очень удобно: на почтовом тракте, ведущем из Санкт-Петербурга к Пскову и далее к столице Царства Польского. Как и полагалось во времена конного транспорта, через каждые 25–35 верст на трассе стояли почтовые станции, где путешественники могли сменить лошадей. Одна из таких станций как раз находилась в Ящере. Первоначально здание для нее было деревянным, однако в 1840-е гг. его заменили каменным почтовым двором.
До поры до времени Александру Николаевичу Романову вместе с сопровождавшими его на очередную охоту великими князьями, придворными и генералами приходилось добираться до Ящеры в конных экипажах — каретах или санях. Однако после того, как в 1862 году заработала одна из самых первых российских рельсовых магистралей — Петербурго-Варшавская железная дорога, царь стал ездить в эти края на поезде (естественно, специальном — литерном).
Сооружение «чугунки», ведущей на Варшаву, подкосило под корень ямскую гоньбу по старому тракту: железнодорожные составы двигались куда быстрее конного транспорта. А потому почтовые дворы здесь оказались теперь не нужны — в их числе и тот, что располагался в Ящере. Вот тогда появилась идея превратить это капитальное каменное строение в… царский дворец.
Конечно, столь высокий «титул» применительно к данному случаю может показаться преувеличением. Судя по всему, облагородили внутренние помещения бывшей почтовой станции, придав им более нарядный, комфортабельный вид, а внешне зданию не было добавлено никакой «дворцовости». Однако все равно такой вариант был лучше прежнего: ведь в первые годы своих регулярных поездок в Ящеру императору приходилось ночевать здесь, расположившись в отнюдь не шикарном доме местного помещика.
«(Для ночлега) походные кровати государя императора и великих князей и разные принадлежности для стола и припасы привозились заранее, — вспоминал один из очевидцев. — Весь дом передавался для императора и великих князей, а также кухня, так как ужины, завтраки и обеды приготовлялись придворными поварами…»
Зато теперь у его величества появились собственная «ящерская» жилплощадь. Ну а дворцом здание называли, скорее всего, отдавая дань традиции: как же еще можно именовать дом, в котором живет царь?!
В статусе «императорского охотничьего дворца» упомянута эта каменная постройка некоторыми авторами описаний села. Впрочем, в других документах встречается и не столь громкое обозначение: «царский заезжий охотничий дом».
О пребывании Александра II в Ящере удалось найти совсем немного свидетельств. Любопытную информацию привел в своих очерках Николай Кутепов:
«В селе Ящерах возил государя на охоту всегда один и тот же крестьянин (впоследствии купец) — Савелий Васильевич. В начале 1850 года государь, бывший еще наследником… охотился около этого села. Савелий имел хорошую, но смирную лошадь и прочные сани. Когда управляющий охотой заготовлял лошадей для проезда в лес, к месту охоты, то Савелий попросил позволения провезти государя, тогда еще наследника. Осмотрев лошадь и сани, управляющий разрешил, и Савелий так осторожно провез наследника, что он остался доволен и, выходя из саней, сказал: «Спасибо. Отлично ездишь, как тебя зовут?» — «Савельем, ваше императорское высочество». — «Спасибо, — повторил государь, — выдать ему 25 рублей». Так эта цифра, 25 рублей, выдавалась ему более 30 лет, тогда как другие крестьяне других деревень, на чью долю выпало счастье возить государя (к месту охоты. — А.Д.), получали 10 рублей. Для езды в лесу по сугробам снега, часто в глухой чаще, требовалось большое уменье. У неопытных кучеров сани нередко опрокидывались, вываливая седоков… Савелий всегда счастливо возил государя. Он выездил несколько лошадей и выучил править своих сыновей, которые возили великих князей. В марте 1859 года Савелию пожалован был лейб-кучерский кафтан, а впоследствии и медаль. Он жил в обыкновенной крестьянской избе, большой, как у зажиточных крестьян. В чистой половине стояло фортепьяно: на нем играла его дочь, которая получила образование в пансионе. Государь настолько милостив был к Савелию, что однажды до охоты заехал к нему в дом…»
Роковой выстрел
Александр II — самый успешный охотник-медвежатник среди всех русских царей и императоров. Судя по сохранившимся ведомостям с перечнем добытых трофеев, которые заполнялись чинами Управления императорской охоты после каждой высочайшей поездки на промысел, этот монарх убил в общей сложности около полутора сотен косолапых.
В начале 1871 года вдруг поползли слухи о трагедии, произошедшей на очередной охоте с участием его величества. Мол, государь вместо медведя застрелил человека — придворного, егермейстера Владимира Яковлевича Скарятина. Эту информацию подхватили зарубежные газеты.
Особенно усердствовала британская пресса. Тамошние журналисты придали скандальной сенсации особую яркость, сообщив, что царский выстрел был отнюдь не случайным: Александр Николаевич якобы умышленно послал пулю в Скарятина, поскольку тот являлся сыном одного из заговорщиков, убивших императора Павла I — родного деда правящего российского монарха. Такая вот царская месть «замедленного действия» — через 7 десятилетий после страшных событий в Михайловском замке.
На самом деле виновником гибели Скарятина стал другой придворный — обер-егермейстер двора его императорского величества граф Павел Ферзен.
Н.Кутепов описывал случившееся так: «Охота, окончившаяся столь трагически, произведена была 29 декабря 1870 года… Спугнутый кричанами (загонщиками. — А.Д.) медведь направился к пункту, на котором стоял государь, повернул несколько в сторону, занятую великим князем Владимиром Александровичем, и затем между этими двумя пунктами перешел стрелковую линию и скрылся в чаще леса, сзади охотников. Когда медведь перешел стрелковую линию, ему вдогонку послан был ряд выстрелов: два выстрела государем и один — великим князем. Скарятин, услышав эти выстрелы и думая, что медведь убит и охота кончена, сошел со своего номера, направился в ту сторону, где находился государь, и остановился в лощине, на поляне, недалеко от (стрелкового) пункта, занятого графом Ферзеном, и спиной к последнему. В это время граф Ферзен дал выстрел по убегавшему медведю. Пуля попала в пояс Скарятину и поразила его насмерть… Государь очень желал выяснить во всех подробностях загадочное дело, но это удалось не сразу ввиду того, что граф Ферзен упорно скрывал свою вину…»
Лишь десять дней спустя нечаянный убийца все-таки признался, что именно шальная пуля из его ружья оборвала жизнь Скарятина. Решением императора Ферзен, до того на протяжении более 18 лет занимавший должность начальника Императорских охот, был отправлен в отставку. Чтобы развеять слухи, взбудоражившие общество, результаты расследования данного инцидента даже опубликовали в «Правительственном вестнике». Однако зарубежных «доброжелателей» российского монарха это не остановило. В некоторых британских газетах появились публикации, авторы которых убеждали читателей, что, мол, граф Ферзен пожертвовал собственной карьерой и сделал ложное признание ради того, чтобы отвести подозрения от истинного виновника трагедии — императора.
Известно, что первый медведь в окрестностях Ящеры был добыт тогда еще цесаревичем Александром Николаевичем 25 февраля 1848 года. А последние трофеи августейший охотник-медвежатник добыл в здешних краях почти 30 лет спустя.
Н.Кутепов: «Далекие охотничьи поездки императора Александра II прекратились за 4 года до его мученической кончины. В зимний сезон 1876–1877 гг. государь охотился 10 раз… почти каждую неделю, по средам, в Большом Лисине, Гатчине, Ораниенбауме. Два раза посетил Ящеры и один раз Малую Вишеру».
Наследник Александра Николаевича, ставший государем Александром III, тоже увлекался охотой. Он несколько раз посещал Ящеру. Бывал здесь проездом и последний российский царь Николай II. Несмотря на ставшие очень редкими высочайшие визиты, при этих двух монархах императорскую охотничью резиденцию содержали в надлежащем виде.
Нашлись мемуары одного из петербуржцев, где есть описания «царского заезжего охотничьего дома» — каким его видел автор, будучи еще совсем ребенком, в начале прошлого века, незадолго до Первой мировой войны: «…Это был настоящий загородный дворец. Одноэтажный, с колоннами… окруженный кирпичным высоким забором, очерчивающим большой четырехугольный участок двора и фруктового сада. Царская фамилия многие годы туда не приезжала. Но порядок в доме поддерживался. В этом охотничьем домике кастеляншей или сестрой-хозяйкой служила моя двоюродная сестра Александра… Она разрешала мне ходить в картинную галерею и часами разглядывать литографии живописных работ великих художников, русских и иностранных…»
В первые послереволюционные годы ящерский дворец подвергся разгрому. Крестьяне под предводительством нескольких «революционеров» из числа бедноты вынесли из здания все, что только можно было вынести. Следующим испытанием стала Великая Отечественная. Немцы вошли в Ящеру через несколько недель после нападения на СССР. В бывших императорских покоях они разместили комендатуру. А когда спустя два с лишним года пришлось отступать, подожгли старое здание, повидавшее в стенах своих нескольких российских государей.
При чем здесь Пушкин?
Найти в нынешней Большой Ящере следы ее дворцового прошлого оказалось непросто. Село вытянулось вдоль автотрассы, демонстрируя проезжающим ряды ничем не примечательных домов, явно не дотягивающих по возрасту до эпохи царя-«освободителя».
Лишь на северной окраине в глаза бросились развалины краснокирпичной церкви Сергия Радонежского. Однако храм, построенный в 1871–1872 гг., имеет лишь косвенное отношение к царским историям, связанным с этими местами. На форуме местных краеведов довелось прочитать предположение о том, что «именно обустройство бывшей почтовой станции под императорский охотничий дворец привело к решению построить в Большой Ящере каменный храм».
Но где же сам дворец?
Местные жители, услышав мой вопрос, лишь недоуменно пожимали плечами: «Нет тут никакого дворца».
Пришлось изменить формулировку: «А постройка, в которой была раньше почтовая станция, сохранилась?»
«Так вас почтовая станция интересует? Вон там она, в центре села. Только сейчас здание уже сильно разрушено. Когда-то его приспособили под сельский клуб, но потом он переехал в другие помещения, а этот дом остался бесхозным…»
Последствия такой бесхозности корреспондент «МК» уже через пару минут смог оценить собственными глазами. Стоящий перпендикулярно шоссе длинный одноэтажный корпус частично лишился крыши, а частично вовсе рухнул. Уцелевшие стены покрыты кое-где слоем штукатурки, который, возможно, скрывает архитектурные элементы 180-летней давности. Внутрь бывших покоев, где отдыхал августейший охотник со своими спутниками, сейчас даже заглянуть трудно: все вокруг заросло травой, а сами помещения забиты обломками рухнувших потолочных перекрытий и стропил.
Вот такой теперь стала бывшая царская охотничья резиденция.
Между тем во время разговоров с местными жителями довелось узнать еще и другие интригующие штрихи к биографии старого здания.
«На этой почтовой станции, как рассказывают у нас, когда-то Пушкин останавливался по пути в свое имение на Псковщине», — пояснила женщина средних лет.
Что, очередная «побывальщина»? Однако уже по возвращении в Москву, покопавшись в исследованиях краеведов, обнаружил сведения, которые могут, глядишь, прибавить мемориальной значимости зданию, гибнущему сейчас в Большой Ящере. Оказывается, старая почтовая станция, возможно, хранит память не только об императоре Александре II и его потомках, но и о последнем земном путешествии «солнца русской поэзии».
Как известно, после отпевания в придворной Конюшенной церкви скончавшегося от раны поэта его тело было отправлено для погребения в Святогорский монастырь.
Предстояло проехать несколько сотен верст до Пскова и далее — к столь знаменитым ныне пушкинским местам около Михайловского. Гроб сопровождали верный дядька Никита Козлов и друг Пушкина Александр Тургенев. По его воспоминаниям, ехали быстро. Однако по крайней мере одна основательная остановка в пути все-таки была сделана — как раз на участке Псковского тракта в районе уездного городка Луга.
«…В Луге или прежде пил чай. Тут вошел в церковь». Такую запись сделал на страницах дневника А.И.Тургенев. Некоторые исследователи полагают, что Александр Иванович имел в виду чаепитие, состоявшееся в селе Ящера, расположенном в нескольких десятках верст, не доезжая до уездного центра. Информация об этом нашлась на форуме лужских поисковиков.
«Можно предположить, что именно в Луге или на почтовой станции в селе Ящера, на 91 1/2 версте от столицы… провожающие в последний путь поэта путники сделали остановку для смены лошадей и «на чаепитие», о котором вспоминал Тургенев. В Луге и Ящере близ почтовых станций находились церкви, в одну из которых во время стоянки кортежа заходил Тургенев. Скорее всего, это была Сергеевская церковь в селе Ящера…»
Источник: www.mk.ru
