Музыкант, который открыл для меня джаз-рок
Мое знакомство с Билли Кобэмом началось задолго до личной встречи. В 1973 году мне в руки попал его альбом Spectrum, и я до сих пор помню, как это перевернуло мое музыкальное сознание.
тестовый баннер под заглавное изображение
Я уже слушал джаз-рок, следил за тем, что происходит на стыке жанров, но то, что делал Билли со своими барабанами, — это была другая планета. Его игра была мощной, осмысленной, живой. Не просто техника — философия ритма. Я достал этот винил с огромным трудом, настоящий раритет по тем временам, и бережно храню его до сих пор. Много раз ставил пластинку на проигрыватель, закрывал глаза и слушал, как барабаны становятся голосом времени.
Прошли десятилетия. Наступил 2001 год. Билли Кобэм приехал в Москву и выступал в джаз-клубе Игоря Бутмана. Когда я узнал об этом, то сразу решил: надо пригласить его в эфир. Я вел тогда авторскую программу о роке и джазе на радио, и такие гости, как Кобэм, были желанными, приходили к нам в студию довольно часто. Ведь Москва тогда была одним из центров мировой гастрольной жизни, выступить здесь стремились многие музыканты с мировым именем и звездным статусом.
Билли с удовольствием принял мое приглашение, приехал вовремя, без лишнего антуража и пафоса. Вел себя спокойно, сдержанно, внимательно. Чувствовалось, что человек «на работе», а не просто приехал проветриться в диковинный край. Мы сели перед микрофонами, и я не сразу начал с вопросов. Сначала просто поблагодарил, рассказал, как моя любовь к джаз-року началась именно с его альбома, похвалился, что виниловый Spectrum до сих пор украшает мою богатую коллекцию пластинок. Он улыбнулся: «Правда? Это приятно слышать. Ты был очень молод тогда, наверное?» «Мне было девятнадцать, — ответил я. — Я даже представить не мог, что однажды ты приедешь в Москву и будешь у меня в эфире». Билли рассмеялся, не скрывая удовольствия: «Иногда музыка делает круг и возвращается обратно к тем, кто ее когда-то услышал первым. Это круто».
Разговор получился живым. Мы говорили о свободе в музыке, о роли дыхания в игре, о ритме как универсальном языке. В какой-то момент он сказал фразу, которая засела у меня в памяти: «Если ты не дышишь — ты не играешь. Музыка — это не пальцы, не палочки, даже не уши. Это тело, воздух, внутренний ритм. Люди слышат, когда ты играешь честно. Они чувствуют это».
После эфира мы немного пообщались без микрофонов. Я показал ему тот самый винил Spectrum, и он еще раз искренне удивился: «Сохранил?! Круто! Дай-ка я оставлю на нем памятную подпись». Билли подписал пластинку, и для меня это было как символическое замыкание круга: от юности — к настоящему, от слушателя — к собеседнику…
Не так давно мы отмечали юбилей другого великого барабанщика — Ринго Старра. Ему исполнилось 85 лет. И при встрече с Ринго я у него спросил: «А что ты думаешь о Билли Кобэме?» И Ринго с типичным британским чувством юмора ответил: «Билли Кобэм играет как может, а я играю как надо». Улыбка, легкая ирония — но в этих словах целая философия. Разные школы, разный темперамент, но общее уважение к профессии, к Пути. Билли и Ринго — в каком-то смысле антиподы, но оба остались верны себе. Их музыка — это отпечаток времени, в котором они звучали.
Сегодня я часто вспоминаю ту встречу. Возможно, в тот день на радио мы не сказали ничего революционного. Но просто быть рядом с человеком, музыка которого изменила твое восприятие мира, — это уже многое. Билли Кобэм для меня не просто великий барабанщик. Это человек, который научил слушать ритм жизни.
Источник: www.mk.ru
