Отставной судья рассказал, как можно помирить преступника с жертвой и стоит ли это делать
Российская Фемида, кажется, сегодня нацелена на то, чтобы как можно чаще мирить, а не судить. С одной стороны, люди в мантиях завалены делами, отсюда порой слишком затянутые, или, как выражаются стороны, заволокиченные процессы. С другой — повышение госпошлины за обращение с иском в суд стало серьезной проблемой для многих россиян. И все это могло бы решить примирение. Такая процедура появилась на Руси задолго до того, как возникли сами суды. Причем наши предки использовали весьма неординарные способы. И кое-что из этого мы могли бы использовать в XXI веке.
тестовый баннер под заглавное изображение
Обо всем этом беседа обозревателя «МК» с директором Северо-Западного филиала Российского государственного университета правосудия имени В.М.Лебедева, судьей в отставке Ярославом ЖОЛОБОВЫМ.
Полюбовная сказка
— Ярослав Борисович, как люди вообще пришли к тому, что нужны примирительные процедуры?
— Две спорящие стороны обычно вовлечены в эмоциональный конфликт и не готовы не только слышать, но даже спокойно воспринимать друг друга. Нужен был третий, кто выслушает, вникнет и рассудит. Он может увидеть картину спокойно со стороны и сказать что-то вроде: «О чем вы спорите? Все же просто. Вот здесь так-то и так-то». Он найдет решение, которое всех устроит, наказание, с которым все согласятся. Примирение в древние века — это еще часть системы безопасности жизнедеятельности. Потому что языческий принцип «око за око, зуб за зуб» приводит к потере члена общества, и не одного (кровная месть может продолжаться бесконечно). Так что примирительные процедуры появились раньше, чем стали действовать суды. Негосударственные способы разрешения конфликтов, то есть частные разбирательства, были единственным способом разрешения спора до призвания варягов на княжение на Русь.
— Кто выступал в качестве примирителя?
— В Древней Руси посредников называли «третьи», «рядцы». Ими были «старожильцы», «тутошние люди». Кстати, «рядить» означало согласовывать условия примирения тяжущихся. В Новгороде и Пскове примирительные процедуры проводились старостами кончанско-уличанских территориальных делений указанных городов (концы и улицы), старейшинами, а позднее судами при церквях и князьями. Первые упоминания о примирителях, примирительных способах и процедурах улаживания споров мы находим в старинных источниках по русскому праву.
— Это как-то прописывалось в документах?
— Да. И появились документы, которые делали процедуру примирения фактически обязательной. Первые описаны в «Русской правде». Статья 56 этого документа закрепляла право «закупа» (свободного человека, нанявшегося за плату в услужение или на работу к другому свободному человеку, господину) обратиться за помощью к посреднику для улаживания своего конфликта с работодателем: «Если закуп убежит от своего господина, тот становится через то полным холопом. Если же он отлучился явно или бежал к князю или к судьям, не стерпя обиды своего господина, то не обращать его в рабство, но дать ему суд».
Сведения о так называемом институте «третьих» доходят до нас из договорной грамоты 1362 года великого князя Дмитрия Ивановича Донского с князем Серпуховским Владимиром Андреевичем Храбрым. Там указано, что они обращались к посредникам («третьим») для разрешения гражданского спора.
Нашли их ученые и в Псковской судной грамоте (принятой Псковским вече в XV веке). Так, статья 62 допускала возможность примирения сторон после начала судебного процесса: «Если кто-либо будет взыскивать на ком что-нибудь, на основании досок или залогов, и, договорясь с ним на суде или даже у присяги (он), ограничится взиманием части своего иска, то за это его не штрафовать. Также следует поступать в случае, если он и вовсе отказался от своих претензий к ответчику, не проводя последнего к присяге». Статья 80 этого документа предусматривает: если кто с кем подерется в городе, или пригороде, или в волости на пиру, или где-либо еще, а потом помирится с ним, то в этом случае «князю штрафа не следует платить».
В Русском государстве первое упоминание в законе о третейском суде содержится в ст. 5 главы XV «О третейском суде» Соборного уложения 1649 года. Подвожу итог: из дошедших до нас правовых памятников можно заключить, что наиболее древним правовым обычаем, получившим широкое распространение в Русском государстве, было урегулирование споров путем заключения мирового соглашения. А его в разные эпохи называли по-разному: «мировая запись», «мировой ряд», «мировая сделка» и даже «полюбовная сказка».
Спасение на необитаемом острове
— Известно, как мирили на Руси?
— Я изучал летописи и нашел много удивительного.
Вот один из методов, к которому прибегали. Враждующих селили на одном острове и оставляли их там одних. Часто их обязывали делать какую-то работу. В процессе они учились взаимодействовать друг с другом, понимать друг друга. И когда они уже примирялись, то зажигали сигнальный огонь. После этого к ним приплывали и забирали. Иногда, прежде чем такой огонь зажигали, проходило несколько месяцев и даже лет.
— Но ведь они могли и не примириться. А еще хуже, один мог убить другого.
— Было жесткое условие: если кто-то из них погибнет, значит, и второй умрет. Поэтому они должны были друг друга выручать, помогать друг другу, действовать совместно.
— Экстремально, но, кажется, действенно.
— Еще один способ — сажать враждующих в одну лодку. Этот метод применяли казаки. Вообще, их споры разрешали старейшины, но если они не соглашались, то могли обратиться, скажем так, в вышестоящую инстанцию (к более авторитетным атаманам). Для этого нужно было ехать, к примеру, в Ростов-на-Дону. Их сажали в одну лодку, посередине был сундук, в котором находилось их оружие. Грести они должны были вместе. Пока они плыли на лодке, слово за слово, приходили к какому-то единому мнению, согласию, как правило, приезжали в Ростов-на-Дону или другой город и уже шли не к старейшинам, а на рынок, где закупались необходимым товаром. После чего возвращались обратно. Обратите внимание, какой интересный метод с точки зрения и экономической деятельности. Они помирились, но не просто съездили, а набрали товара на рынке.
— А если стороны уж совсем друг другу ненавистны, то как быть?
— Тогда разъединить. Применялись формы примирения, основанные как на соединении спорящих сторон, так и на разъединении людей на определенное время. Соединение, как я уже сказал, заключалось в том, что спорящие стороны заставляли выполнять какую-либо работу совместно, на общественных началах или в монастыре. Разъединение заключалось в том, что стороны разводили на разные острова или монастыри, где они должны были, находясь в уединении, прийти к пониманию, что всякий спор бессмысленен, лучше прийти к примирению, чем быть изгоями в обществе.
— Процедуры проходили в закрытом формате или публично?
— По-разному. Староста или князь мог спросить: «Вы хотите, чтобы спор был разрешен лично или публично?» И если они говорили «лично», то тогда кроме «третьих лиц» других не было. То есть было как бы закрытое судебное заседание. Если же говорили «публично», то мог присутствовать любой желающий (но обычно это представители либо семьи, либо рода, либо соседи). Интересный момент: частенько судьи находились не отдельно, а, скажем так, в круге. Вот они садились, а представители семейства или рода стояли по кругу и часто давали определенные комментарии. Судьям приходилось утихомиривать их. Но в этот момент люди видели, как вершилось правосудие. И опять же, у судей тогда, с точки зрения сохранения рода, с точки зрения сохранения человека, была задача людей примирить в первую очередь. И они спрашивали у стороны, которая являлась потерпевшей: «А чего ты хочешь?». И часто звучали конкретные ответы: «Хочу, чтобы он сделал то-то и то-то».
— Решения примирителей могли быть сомнительными с точки зрения закона?
— Конечно. Исследователь Юлия Качалова приводила в своей работе один из примеров примирительной процедуры. Двух крестьян, которые поспорили из-за участка земли, судили старейшины. По итогам разбора спора крестьянину, чьи права на землю признали справедливыми, отходило 2/3 спорного участка, а тому, чьи претензии сочли необоснованными, 1/3. Молодой адвокат (он присутствовал по поручению сената) был очень удивлен решением общины. «Почему тот, кто признан правым, не получил всю землю?» — спросил он старейшин. Те ответили ему: «Земля — только земля, а этим двум жить бок о бок до конца жизни».
— Обязанности по примирению сторон в периоды судебной реформы были возложены на мировых судей. Можете привести яркие примеры, как они ее исполняли?
— Афанасий Фёт (его фамилию постоянно пишут через букву «е», хотя на самом деле правильно писать через букву «ё»), которого мы знаем больше как поэта, будучи мировым судьей, имел много случаев нестандартного примирения сторон. Так, например, Сергей Львович Толстой вспоминал: «Когда ему во время судебного заседания не удавалось примирить тяжущихся или когда он сердился на них, он прерывал заседание, снимал с себя цепь, призывал тяжущихся к заднему крыльцу, усовещал и ругал их. Даже, как говорили злые языки, случалось, «давал им в морду», чему я, однако, не верю». Еще пример. При разводе он увещал супругу и ее отца, который вмешивался постоянно в дела семьи: «Ты должна слушаться мужа, а не отца, который ходит и тебя смущает». А обращаясь к отцу этой женщины, говорил: «Тебе кулаком по шее! Ты отдал дочь в чужой дом, а в чужой дом можно ходить, только угождая хозяину, а супротивника закон дозволяет наладить в шею. Поэтому в последний раз говорю вам: не желаете ли подобру-поздорову помириться?».
Примиритель «зрит в корень»
— Примирительные процедуры в советский период были?
— В ГПК РСФСР 1923 года отсутствовали нормы, прямо регулирующие мировое соглашение. Но в ст. 18 указывается, что в доверенности на представление интересов должен быть включен пункт, предусматривающий возможность окончить дело мировым соглашением.
В 1923 году были приняты «Правила производства дел в Высшей арбитражной комиссии при СТО (Совет труда и обороны) и местных арбитражных комиссиях». Мировая сделка в соответствии со ст. 17 Правил имеет силу, если не наносит ущерба государственным интересам и не противоречит закону.
После издания постановления Пленума Верховного суда РСФСР от 25 марта 1928 года практика применения мирового соглашения расширилась. В нем судам предлагалось содействовать сторонам в примирении при условии, что при заключении мирового соглашения не нарушались права и законные интересы стороны, по делу более слабой.
Подтверждению в судебном заседании подлежали и все внесудебные мировые соглашения. Проведение примирительных процедур было обязательным условием для суда в делах о расторжении брака.
— А в годы перестройки и ранний период современной России?
— В мою бытность судьей гарнизонного, окружного военного суда, а потом (с 2007-го по 2017-й) председателем Пушкинского суда Санкт-Петербурга примирительных процедур не было, но все председатели судов обязаны были общаться с заявителями, с участниками процесса (сейчас это запрещено). И вот что я заметил. Приходит гражданин, например, в понедельник, рассказывает, что та сторона такая нехорошая, вот так подло поступила… И я оценивал это трезво, профессионально, но все равно вольно-невольно складывалось впечатление, что да, действительно человека незаслуженно обидели, ответчик по его делу виноват. А через неделю, в другой понедельник, приходил ответчик и рассказывал о том, как поступил плохо истец, и о том, что он манипулирует, и о том, что он многие моменты скрывает, и так далее. И я ловил себя на мысли, что психологически трудно уже перестроиться, поскольку тебе истец какие-то мысли вложил. И вдруг ты начинаешь понимать, что да, есть разумные доводы ответчика, что, может быть, все не совсем так, как сказал истец. А я ведь сначала эмоционально был вовлечен одной стороной, потом эмоционально был вовлечен другой. Но самое уникальное происходит, когда люди приходят в зал судебного заседания и мы начинаем рассматривать этот спор уже после того, как обе стороны у меня побывали на собеседовании. В зале истец предъявляет требования совершенно по-другому, не так, как говорил лично мне. Ответчик не те возражения дает. Уже после ученые-юристы проанализировали эту тему и пришли к выводу: в принципе, до суда мы не должны общаться со сторонами, и все вопросы должны выявляться в присутствии обоих сторон. Ну а примирять должны специально обученные люди. А то, что примирение нужно, я понял после нескольких случаев из своей судейской практики.
— Расскажите.
— Однажды мы рассматривали дело, где истцом выступал один из ветеранов Великой Отечественной войны. Он спорил с родной семьей. Там вопрос и ухода, и возможного разделения наследства. В результате он вышел победителем из этого гражданского спора. Но я вижу, что он какой-то недовольный. Подошел, спрашиваю: «Алексей Михайлович, а в чем, собственно, ваше огорчение? Решение ведь в пользу вас вынесено». А он говорит про близких: «Они так и не поняли меня, они меня так и не услышали. Спор-то я выиграл, но на выходе что? Мы еще больше с ними отдалились». И вот это для меня было еще одним открытием: иногда под судебным спором (где кто-то хочет кого-то заставить что-то сделать) скрывается проблема более глубокого характера. Другая мотивация. И тут, как говорится, надо зреть в корень.
Это, кстати, касается и мошеннических схем.
— Что вы имеет в виду?
— Иногда люди договариваются между собой, чтобы через судебное решение что-либо узаконить. И если судья этого не увидит, то они могут совершить какую-то дальнейшую мошенническую схему (обналичить деньги, завладеть какими-либо материальными ценностями и так далее). Таким персонажам примирительные процедуры не нужны. И потому стоит внимательно относиться к тем, кто сразу и резко отказывается от примирения.
— Суд, где вы были председателем, стал первым в России проводить эксперименты по медиации. Правда, что это и привело к изменению законодательства?
— Да. Началось с того, что мы стали привлекать медиаторов. За 2007–2011 гг. больше 100 мировых судей взаимодействовали с ними. И все это задолго до появления законов об альтернативном регулировании споров. Конкретный пример: мы использовали медиацию в 150 делах, связанных с интересами детей-инвалидов. Сложность была в том, что оспаривались действия должностных лиц. И специалист, который отказал в праве или льготе инвалиду, в принципе не может принять решение — он не первое лицо. Так что медиаторам приходилось выходить на начальников департаментов, комитетов и т.д. И наш успех привел к законодательной инициативе об изменении в Гражданский и Уголовно-процессуальный кодексы о том, что примирение сторон может производиться с помощью посредников.
— Сегодня в России предусмотрены и институт медиации, и институт судебного примирения. Что из этого лучше работает?
— Это разные институты, что, к слову, не все понимают. Медиатором может быть условно любой, а судебным примирителем — только судья в отставке, включенный в список, учреждаемый Пленумом Верховного суда РФ.
Согласно статистике Судебного департамента при Верховном суде, в 2024 году более 84 тысяч уголовных дел было прекращено судами в связи с примирением с потерпевшими. Это серьезная цифра.
Есть еще нововведение: статья 76.2 Уголовного кодекса. Она предусматривает освобождение от уголовной ответственности в связи с назначением судебного штрафа. Иногда тем, кто примирился заранее, суд просто его назначает. И тогда у человека нет судимости, и такое наказание, конечно, меньше влияет на судьбу человека в дальнейшем с точки зрения его трудоустройства, доступа к определенным видам профессий и так далее.
— По ряду статей УК примирение невозможно. По убийству, например. Но в СМИ писали, что некоторые суды вроде как стали и по ним мирить. Это правда?
— Примирение невозможно для тяжких и особо тяжких преступлений. В случае убийства не предусмотрено полное примирение, но есть возможность заглаживания вреда (это будет учитываться как смягчающее обстоятельство).
Вообще, в настоящее время закон позволяет суду в некоторых случаях снизить категорию тяжести преступления (всего в УК РФ, напомню, 4 категории). А если переходят на среднюю тяжесть, то уже появляется возможность примирения, потому что в соответствии с 25-й статьей ПКА и 76-й статьей Уголовного кодекса человек может завершить дело примирением, если он совершил преступление впервые, небольшой или средней тяжести, вред возмещен, потерпевший не против.
— Но медиатор тут бы не помог точно…
— Он может помочь в других ситуациях. Хочу рассказать реальный случай, который у нас произошел. Пара решила расстаться. Но выяснилось, что большинство предприятий оформлено на супругу. Тогда супруг решил, что сможет спасти бизнес только в случае, если двое детей (мальчик и девочка) будут жить с ним. И началась борьба за детей. Оба супруга доводили друг друга до истерик, а потом записывали на видео оскорбления (как доказательства неадекватности), привлекали сторонних лиц, чтобы изобличить в измене, и т.д. Мы в качестве эксперимента привлекли женщину-медиатора из Торгово-промышленной палаты. Но не получалось что-то. Привлекли еще мужчину-медиатора. В результате произошло порядка 16 встреч, во время которых общались по отдельности с супругами, а потом совместно. И вдруг неожиданно судья приходит и говорит: «Ярослав Борисович, из 16 требований по разделу имущества ни одного не осталось. Только развод просят». То есть люди согласились на цивилизованный развод, а все остальное решили путем примирения. Но самое удивительное было не это. Спустя какое-то время я встретил их с детьми на улице, они поздоровались. Я удивился: «Вы снова вместе?» Оказалось, нет, семья не объединилась, они живут раздельно, но между собой договорились раз в неделю с детьми вместе проводить время.
— Минюст готовит несколько законопроектов, которые расширят процедуры примирения. А что, на ваш взгляд, в первую очередь нужно принять?
— Решить вопрос о примирении в рамках Кодекса об административных правонарушениях. Удивительно, но там нет института примирения, хотя там есть такие составы, как, например, хулиганство, мелкое хищение, ДТП. И в результате этих происшествий могут наступить последствия в виде средней тяжести вреда здоровью. Получается интересная история. Если эти же действия квалифицируются по УК, то возможно примирение, а если по КоАП, то нет. Как пример с ДТП, в результате которого пострадал человек. Если возбудили уголовное дело, то виновный может оплатить ущерб, лечение и т.д., судья может прекратить дело и не лишить водительских прав. В случае если возбудили административное дело, то лишение прав — обязательно.
Я считаю, что институт примирения в России только развивается. Мы в начале пути. Примирительные комиссии стали создавать в школах, чтобы дети могли там решать конфликты с учителями, родители — с детьми и т.д. Сегодня много конфликтов в разных сферах. Уверен, что за примирением будущее человечества.
Источник: www.mk.ru
